Капитан Ульдемир. Властелин [сборник Литрес] - Владимир Дмитриевич Михайлов

и сама станция, и вся вышедшая из сопространства эскадра. Так что силам Властелина был нанесен удар в спину.

К чести его войска надо сказать, что эскадра ничуть не растерялась, сразу же стала отвечать огнем на огонь противника и некоторое время успешно противостояла постепенно сжимающемуся кольцу. Но все же противники сражались в неравных условиях: корабли кольца были гораздо более рассредоточены, обладали поэтому большей свободой маневра и успешнее уклонялись от огня ассартиан. Конечно, эскадра могла без особого труда перестроиться даже под огнем противника и прорвать блокаду, в которой оказалась, ценой даже не очень больших потерь. Однако при этом та цель, ради которой эскадра и сам Властелин здесь и оказались, осталась бы невыполненной. Об этом Изар и подумать не мог. Подчиняясь его воле, командиры лишь отвечали огнем на огонь и маневром на маневр, все более стягиваясь к станции, откуда они ожидали еще одного удара, предполагая, что те, кто устраивал тут засаду, никак не могли не использовать станцию с этой целью. Однако станция не подавала никаких признаков жизни, так что в конце концов Властелин приказал десанту действовать. Десантные корабли полным ходом направились к станции, и первые капсулы с бойцами отделились от них и вскоре достигли цели. Вскрыть запертые люки было для них делом нескольких минут. Предоставив адмиралу руководить боем, Властелин напряженно следил за действиями десанта. Вот они скрылись внутри станции. Преодолевая возникшие сомнения, Изар приказал командиру корабля приблизиться к станции – чтобы, как только понадобится, причалить к ней и взять на борт Лезу. Так он скомандовал, внутренне уже чувствуя, что Лезы там нет и, скорее всего, никогда и не было. Корабль приблизился к ближнему причалу станции и уже готов был выбросить переходник, когда станция сделала то, для чего была приготовлена: она взорвалась.

Взрыв был огромной силы. Разумеется, находившиеся в отдалении от нее корабли эскадры практически не пострадали, долетевшие до них обломки не могли нанести ощутимого вреда. Зато десантный корабль и тот, на котором находился Изар, были практически уничтожены – не говоря уже о людях, проникших внутрь станции.

Изар получил ранение в голову и потерял сознание. Уцелевший второй пилот с трудом втащил его в спасательный катер и кое-как выбрался из обломков корабля, а затем устремился подальше от боя.

Глава восьмая

1

– Дьявольщина! – пробормотал Уве-Йорген, когда корабль, за пультом которого Рыцарь сидел, вырвался из сопространства в намеченной точке.

Сомнений не было: они опоздали. На фоне усеянного звездами пространства догорало несколько кораблей, обломки того, что должно было быть станцией, пролетали, удаляясь по радиусам от центра недавнего взрыва; так будет лететь каждый из них, пока тяготение какой-то из далеких звезд не заставит его искривить свой путь и в конце концов замкнуть орбиту. Но еще несколько кораблей находилось неподалеку, на первый взгляд невредимых; они неторопливо перемещались, подчиняясь импульсам двигателей, сходились к одной точке, чтобы образовать, быть может, какой-то единый строй. Уве-Йорген наблюдал за ними, прищурив глаза: похоже, в нем зрело желание ввязаться в бой, атаковать, несмотря на численное превосходство крейсеров с эмблемами разных миров на закругляющихся бортах: пилот знал, что в искусстве маневрирования может потягаться с любым, вооружен он был лучше – и, в конце концов, надо же было на ком-то сорвать злость, овладевшую им, злость на собственную нерасторопность – или на чрезмерную торопливость тех, кому помогать он летел. Наверное, Уве-Йорген так и поступил бы, если бы Георгий не подсказал ему:

– Рыцарь, по-моему, кто-то все же уцелел. Посмотри в правый верхний угол…

Пилот перевел взгляд туда, куда указал спартиот. И в самом деле, там – в изрядном уже отдалении – один из крейсеров Коалиции, быстро ускоряя ход, преследовал какую-то скорлупку: не корабль, конечно, удиравший скорее напоминал какое-то спасательное средство.

– К маневру! – скомандовал Уве-Йорген, приняв мгновенное решение. Но уже за мгновение до его команды все было выполнено: никто не сомневался в предстоящем, и все понимали, что маневр будет выполняться на пределе перегрузок. Поэтому громкие щелчки предохранительных устройств прозвучали одновременно со словами пилота.

Грянули дополнительные, на химическом топливе, двигатели экстренного торможения. Одновременно мягко включились рули. Описывая крутую циркуляцию, корабль на миг оказался в опасной близости от перестраивающейся в походный ордер эскадры – далеко не полной уже эскадры, но все же сохранявшей боеспособность. Уве-Йорген стиснул зубы: проклятое трижды ощущение – когда ожидаешь удара в спину, пока твои маршевые лишь начинают разгонять машину и до предельной скорости еще далеко… Удара не последовало: видимо, наблюдатели на кораблях Коалиции не сразу заметили, а еще вернее – с замедлением сообразили, что это за кораблик внезапно возник поблизости; а если и поняли, то маневр «Алиса» оценили как попытку спастись бегством. Им и в голову не пришло, что не ради спасения своего экипажа корабль устремился прочь, но ради атаки – единственного, на что сейчас его команда была настроена.

– Конец маневра! – оповестил Уве-Йорген. – К бою!

Бой уже шел на самом деле – только не здесь, где находился сейчас «Алис», а там, впереди. Впрочем, можно ли было назвать это боем: настигающий беглеца крейсер открыл огонь, спасательный же катер лишь увертывался – то ли не было на нем оружия, чтобы ответить, а может быть, оружие и имелось, но некому было стрелять из него: не исключено, что единственным человеком на борту оставался пилот. И все равно, пусть хоть одного, но «Алис» обязан был спасти, чтобы его экипаж не потерял уважения к самим себе.

– Рука, что же ты?

– Еще не время, Рыцарь: он не в зоне. Ты можешь быстрее?

– Нет. Мы и так на форсаже. Сколько еще по твоей шкале?

– Минут через десять можно открывать огонь на поражение.

– Не годится! За десять минут он его наверняка зацепит. Ему и одного попадания хватит, это же бумажный кораблик…

– Чем я могу помочь, Рыцарь?

– Открывай огонь сейчас!

– Впустую потратим…

– Наплевать!

– А что потом?

– Потом пойдем на сближение. И ударит Питек. А сейчас хоть отвлечем его внимание. На крейсере, похоже, думают, что могут тешиться игрой безнаказанно – как борзая с зайцем…

– Хорошо, пилот.

– Сейчас я, между прочим, капитан, – не утерпел Уве-Йорген без особой, впрочем, обиды; однако порядок ведь должен был быть даже и в такой крайней ситуации.

Гибкая Рука это понял и спокойно ответил:

– Виноват, капитан. Открываю огонь…

Две ракеты автоматического наведения выпорхнули из своих гнезд и яркими звездочками унеслись вперед. И пилот, и Рука знали, что не радиус действия этих ракет делал их уязвимыми: они долетели бы, даже